Анатолий Рыбаков «Дети Арбата»
- Алферов уже наверняка объявил мой побег, - возразил Борис. - Уж если он тебя вызывал, значит, принял меры.
- И все же, - настаивал Саша, - это единственный шанс. До Братска ты не дойдешь, перехватят в первой же деревне и тогда наверняка припаяют побег.
- Не буду заходить в деревни.
- А что будешь есть?
- Дашь мне немного жратвы, сала, сухарей, сахара, если есть…
- Конечно, дам! Но на сколько тебе этого хватят, сколько ты можешь унести?! В лесу сейчас не прокормишься - зима. Ружья у тебя нет. С голоду сдашься в первой же деревне. Пойми, дело идет о твоей жизни. Явишься я Алферову, ты ее сохранишь. И будет шанс выкрутиться. Пойдешь дальше - погибнешь в лесу или поймают тебя, я тогда уже никаких шансов.
Борис молчал, полулежал с закрытыми глазами, точно не слушал Сашу. Может быть, задремал.
- Переночуешь у меня?
Не открывая глаз, Соловейчик отрицательно мотнул головой.
- Усекут. И ты попадешься.
- За меня не беспокойся.
Борис открыл глаза, с неожиданной энергией заговорил:
- Если меня здесь увидят, то Алферов пойдет по этому следу. А мне надо пройти километров семьдесят - там мне помогут. И подводить тебя тоже не могу. Ты даже не сможешь сказать, будто не знал, что я беглый, Алферов тебе предупреждал. Условимся: ты меня не видел, я тебя не видел! Что бы ни случилось и когда бы ни случилось, хотя через год, через два, через десять лет: я тебя не видел, ты меня не видел.
- Ну, смотри, - сказал Саша, - все же, думаю, ты совершаешь ошибку. Через пару часов ты мог бы быть в Кежме. Алферов тебя потреплет немного, и на этом все кончится. Гарантии дать нельзя, но а думаю, так оно я было бы. Повторяю, это единственный шанс.
- Все решено, - твердо сказал Соловейчик, - можешь достать мне сало, сухарей, сахар?
