Анатолий Рыбаков   «Дети Арбата»

Повариха на этот раз не вышла к Соловейчику, громко двигала кастрюли, колотила алюминиевыми тарелками.

- Привадили, Борис Савельич, сидит с утра, от сотрудников неудобно, не паперть - куски собирать.

- Я с ним поговорю.

Борис уже не был начальником, но повариха, как и вчера, положила ему в тарелку лишнюю ложку сметаны.

- Надо понять ее положение, - сказал Борис, - нищие в столовую не допускаются, она за это отвечает.

- Он голоден, - ответил Саша.

- Знаете, Саша, - с сердцем возразил Борис, - ссыльных устроил сюда я. Теперь мне, конечно, наплевать, я уезжаю. Но для тех, кто остается, это вопрос жизни и смерти. А кончится тем, что их отсюда погонят. Я предупреждал: приходите часам к двум, когда сотрудники уже пообедали, не шумите, не мозольте глаза, тихо, мирно, аккуратно. Так нет! Он является с утра, торчит целый день, кусошничает, читает стихи, а стихи, знаете, бывают разные, и любители стихов тоже бывают разные… Вы меня понимаете?…

- В Париже люди собираются в кафе, треплются, Игорь привык к этому.

- Я привык к теплому клозету, - отрезал Борис, - к ванной, телефону, ресторану. Как видите, отвык.

- Накормим его в последний раз, - предложил Саша, - я заплачу, позовите его.

Борис пожал плечами, нахмурился, поманил Игоря пальцем.

Игорь ждал этого знака, засуетился, неловко выбрался из-за стола, искательно улыбаясь, подошел.

- Ну как, получил деньги за чертежи? - спросил Борис.

- Обещают на днях.

- А где дама?

- Валерия Андреевна уехала в Ленинград.

- Совсем?

- Совсем.