Анатолий Рыбаков «Дети Арбата»
- Саша - натура художественная. Он простодушен, созерцателен, очень наблюдателен, его суждения о прочитанном свидетельствуют о тонком вкусе. Однако время стимулировало активные стороны его натуры и он не пошел по пути, предназначенному ему природой. Но моей библиотекой он пользовался широко, много читал.
- Какие книги он любил?
- Он прекрасно знал русскую классику, особенно Пушкина. Пушкина мог читать страницами наизусть, хорошо знал Толстого, Гоголя, Чехова, Салтыкова-Щедрина. Не любил Достоевского.
- Я тоже не люблю Достоевского, - сказала Варя, - кишки рвет.
- Со временем, может, и полюбите… Да, так о Саше. Он любил французов, особенно Бальзака и Стендаля, он ведь читает по-французски.
- Да? - удивилась Варя. - В нашей школе был немецкий.
- Саша кончил школу раньше вас лет, наверно, на пять, а тогда были и французский, и немецкий. Позже остался только немецкий. У меня неплохая библиотека на французском, и Саша читал в подлиннике. К сожалению, он не пошел на филологический, считал, что стране нужны инженеры. Впрочем, ситуация, в которую он попал, может изменить его жизненный путь: страдание обостряет душевную наблюдательность, развивает художественное дарование, да и после ссылки вряд ли он сумеет вернуться к общественной работе.
- Может быть, его дело пересмотрят, может быть, его освободят, ведь он ни в чем не виноват.
Михаил Юрьевич с сомнением покачал головой.
- Освободят? Про такое мне не приходилось слышать. Хорошо еще, если освободят, когда он кончит срок.
- То есть как? - изумилась Варя.
- Я этого не утверждаю, но допускаю, могут и не освободить, я знаю такие случаи - политическим добавляют срок. В нашем подъезде живет Травкина, знаете ее?
- Видела. Я ее дочь знаю.
