Анатолий Рыбаков   «Дети Арбата»

Потом не смогла надеть ботинки, не налезали. Он принес валенки, большие, подшитые, с разрезанными голенищами.

- Теперь свободно, - сказала она, осторожно и неумело пройдясь в них по комнате. Она сразу стала меньше ростом, коренастее, выглядела в них бабой с бледным опухшим лицом, синевой под страдальческими глазами.

И вдруг присела на кровать.

- Голова закружилась.

Он решил проводить ее, еще упадет на улице… Надо бы дать стакан горячего чая, но мать уже возилась на кухне и Юре не хотелось при ней заходить туда.

Во дворе они никого не встретили. На Арбате он перешел на другую сторону улицы - у булочной стояли в очереди знакомые жильцы. Лена шла медленно, опираясь на его руку, - нашла время ходить под ручку. Но это их последний совместный путь, надо дотянуть. Лишь бы не упала, только бы дошла. Сегодня у нее выходной, отлежится. По своему двору она прошла одна, в подъезде оглянулась, улыбнулась ему.

Днем он хотел позвонить, узнать как, но не позвонил, торопливость только выдаст его беспокойство, подчеркнет опасность содеянного. Позвонит завтра на службу. Если вышла на работу, значит, здорова, если получилось - скажет. Она оказалась на работе. И тихо, отчетливо, прикрывая рукой трубку, сказала:

- Все в порядке.

В ее голосе он услышал счастливое сознание того, что это известие его обрадует.

- Ну, поздравляю, молодец, целую тебя, я еще позвоню, - ответил Юра и повесил трубку.

Звонить он больше ее будет, хватит, разделался!

Когда вечером он пришел из института, мать сказала:

- Нинка Ивановых звонила.

- Чего ей надо?