Анатолий Рыбаков   «Дети Арбата»

- Я перед дураком стою, понятно? - усмехаясь в лицо Ивану Парфеновичу, сказал Саша. - Так и запомни: перед дураком.

Отвернулся и пошел прочь. Иван Парфенович что-то сказал ему вслед, но, что именно, Саша не расслышал.

В тот же день, к вечеру, к Сашиному дому подъехала телега, с нее соскочил незнакомый мужик, вошел в дом, протянул Саше записку: «Адм.-ссыльному Панкратову А.П. С получением сего вам надлежит немедленно явиться к уполномоченному НКВД по Кежемскому району тов. Алферову, в село Кежма». И подпись Алферова, довольно интеллигентная подпись, без завитушек.

И сам Алферов произвел на Сашу впечатление человека интеллигентного, даже странно, что он всего лишь районный уполномоченный. И неясно, какое у него звание: как и в прошлый раз, когда Саша впервые явился к нему, он был в штатском.

Канцелярия его помещалась в том же доме, где он жил, занимала переднюю половину избы. Но принял он Сашу по-домашнему, в просторной горнице где одна дверь вела в канцелярию, другая в спаленку, третья на кухню, оттуда тянуло холодком, там выход во двор.

- Садитесь, Панкратов, - Алферов указал на стул возле стола, сам уселся по другую его сторону, любезный, оживленный, Саше показалось, что он под хмельком. - Как устроились на новом месте?

- Устроился.

- Приличная квартира, приличные хозяева?

- Вполне.

- Хорошо, очень хорошо…

Алферов встал, вынул стекло из висящей над столом лампы, зажег фитиль, подрегулировал, вставил стекло обратно. В углах горницы потемнело, стол осветился, и Саша увидел на столе лист бумаги, сразу догадался, что это жалоба на него.

- Так, - сказал Алферов, плотно усаживаясь на стуле, - значит, все хорошо, все благополучно, прекрасно, прекрасно… А вот это плохо, Панкратов, - он показал на лежащую перед ним бумагу, - жалуются на вас: преднамеренно, вредительски, так и написано - вредительски испортил единственный в деревне сепаратор. Что скажете?