Анатолий Рыбаков «Дети Арбата»
В разговоре за костром опять возникла эта история. Ее знал Борис - ссыльные в Канске рассказали, знал Квачадзе - в лагере слыхал. Обоих парней убили в ту же ночь, как привели в тюрьму: весть о них дошла раньше, чем их туда доставили. Камера была большая, дружная, так и не дознались, чьих рук дело.
- И хорошо, что прикончили, - заметил Володя, - а то дали бы, самое большое, по пять лет и выпустили через год, подумаешь, убили ссыльных. А теперь местные будут знать: у тюрьмы телеграф получше казенного. Государство нас не защищает, будем защищаться сами. Другого выхода нет.
- Володя, - сказал Саша, - ведь вы сами говорили, что уголовники - не люди! Как же можно позволять им вершить суд?
- На каторге свои законы, походите в этой шкуре, узнаете, - отмахнулся Володя, - интеллигентские рассуждения.
- Зачем же кидаться на интеллигенцию? Она тоже кое-чего стоит, - сказал Саша.
Володя поднял палец.
- Отдельные представители.
- Ведь вы тоже интеллигент.
- Почему вы думаете, что я этим горжусь?
- Первым интеллигентом, - сказал Саша, - был человек, добывший огонь. Современники, конечно, убили его. Один обжег палец, другой пятку, третий убивал просто так - не высовывайся! Уже в каменном веке это было - не высовывайся!
- Саше первую премию за логику, - объявил Борис. - Володя, вы согласны отдать Саше первую премию?
- Давайте, если у вас есть, - ответил Квачадзе.
Все были настроены миролюбиво. Солнце опускалось за кроны деревьев, но они чувствовали его тепло, шли налегке, кинув пальто и шапки на телегу. Сопровождает их услужливый паренек, дает пострелять из ружья, никакой он не конвоир, все это не похоже на этап. Они в первый раз едят не за чужим столом, а в лесу, у костра. Треск сосновых веток, их смоляной запах, запах пригорелой каши, сосновые иглы в чае - все это возвращает к детству. Не так уж давно сидели они у костра в пионерском лагере.
