Фёдор Достоевский
«Полное собрание сочинений и писем»
том 1

волосы старика Гранде; сюда являлись его фермеры, священник, префект и нарочный из мельницы.

Два окна этой комнаты выходили на улицу. Комната была вся обита темными обоями с старинной разрисовкой; потолок был также расписан в старинном вкусе и под цвет обой; всё было старо и пожелтело от времени.

Комната нагревалась камином, над которым было вделано в стене зеркало зеленоватого стекла и с резанными наискось боками, которые сияли ярко от переломлений лучей света в гранях окраин зеркала.

По бокам камина стояли два жирандоля, медные, позолоченные, с двумя рожками. Когда снимали эти рожки со стержня, на котором укреплен был общий конец их, то мраморный пьедестал с медным стержнем, в него вделанным, годился для каждодневного употребления, как обыкновенный подсвечник. Кресла и стулья старого фасона были обиты старинными обоями, с рисунками, изображавшими сцены из басен Лафонтена; но трудно было уже разобрать эти рисунки: так они были потерты и изношены от времени и употребления. По четырем углам комнаты стояли этажерки, а в простенке между окнами ломберный столик наборной работы; верхняя складная доска его сделана была в виде шашечницы. Над столом, в простенке, висел барометр черного дерева с золочеными каемочками, испачканный и изгаженный кругом мухами. На стене, против камина, висели два портрета, писанные — один с покойного господина Ла Бертельера, изображенного в мундире гвардии лейтенанта; другой портрет изображал покойную госпожу Жантильи в костюме аркадской пастушки. Перед окнами были красиво драпированы красные занавески из турской материи. Толстые шелковые снурки связывали узлы драпировки. Эти роскошные занавески, так неуместные в этом доме, были выговорены господином Гранде в свою пользу при покупке дома, равно как и зеркало, мебели и этажерки.

В амбразуре окна, ближайшего к двери, стояло кресло госпожи Гранде; оно возвышалось на подставке, чтобы можно было смотреть на улицу. Перед креслами стоял простенький рабочий столик. Маленькие кресла Евгении стояли тут же возле окна.

И целые 15 лет прошли день за днем, а мать и дочь постоянно просиживали целые дни на одном и том же месте за своим рукодельем, с апреля месяца до самого ноября. С первого числа < ноября > мать и дочь переселялись к камину, потому что только с этого дня в доме начиналась топка, которая потом и оканчивалась тридцать первого марта, несмотря на холодные дни ранней весны и поздней осени. Тогда длинная Нанета сберегала обыкновенно несколько угольев от кухонной топки и приносила их на