Фёдор Достоевский
«Полное собрание сочинений и писем»
том 1

долее, чем в Париже, где часто молодой человек бросает щегольство от лени или беспечности, чем, впрочем, мало вредит себе.

Вследствие чего Шарль завелся самым щегольским охотничьим платьем, самым щегольским ружьем, самым красивым охотничьим ножом и самым изящнейшим ягдташем. Взял с собой бездну самых щегольских и разнообразных жилетов: серых, белых, черных, с золотым отливом, двойных, шалевых, с стоячими и откидными воротниками, застегивающихся сверху донизу, с золотыми пуговицами и проч. С ним были всевозможных родов и видов галстухи и шейные платки; два фрака Штауба и самое тонкое белье. Одним словом, он притащил с собою всю сбрую отъявленного денди, не забыв также восхитительную маленькую чернильницу, подаренную ему восхитительнейшей женщиной, знатной, блистательной дамой, которую он называл Анетою; эта знатная дама путешествовала теперь по Шотландии, чтобы затушить своим отсутствием кое-какие неприятности, подозрения, безо всякого сомнения, самые гнусные и отвратительные. Не позабыл он также нескольких тетрадок изящнейшей, раздушенной бумаги, для переписки с Анетой, аккуратно, чрез каждые пятнадцать дней. Словом, Шарль набрал с собою всевозможных важных мелочей и необходимых игрушек, начиная от хлыста, для начала дуэли, до превосходных пистолетов, для окончания ее. Так как отец не отпустил с ним слуги, то он приехал в почтовой карете, нанятой для него одного; ему не хотелось портить в дороге своей прекрасной почтовой кареты, заказанной для поездки в Баден, где назначена была встреча с Анетой, знатной, блистательной дамой, путешествовавшей, и проч., и проч.

Шарль думал застать по крайней мере сто человек у своего дяди, зажить в его замке, обрыскать с ружьем своим все его поля и леса и никак не ожидал застать всё семейство в Сомюре, где он хотел остановиться для того только, чтоб расспросить о дороге в Фруафонд. Для первого дебюта он оделся блистательно, восхитительно. В Туре парикмахер расчесал его прекрасные, каштановые волосы; там же он переменил белье и надел черный, атласный галстух, что, с выпущенным воротником рубашки, было ему очень к лицу. Щегольской дорожный сюртук, полузастегнутый, стягивал его талию. Из-под сюртука выглядывал щегольской шалевый жилет; под шалевым жилетом был еще другой, белый. Часы, небрежно брошенные в карман, пристегивались коротеньким шелковым снурком к пуговице сюртука. Серые панталоны застегивались с боков на пуговки. В руках его была красивая трость с золотым набалдашником; желтые перчатки были свежие, блестящие; шляпа его была восхитительна. Только парижанин, и притом самого высокого полета, мог бы не насме-