Анатолий Рыбаков   «Дети Арбата»

Покажется иногда одинокая рыбачья лодка, мелькнет у берега деревянный поплавок - здесь самолов или морда, проплывает вдали дощаник со стоящей на нем лошадью, и опять ни человека, ни зверя, ни птицы. Шумели шивера, как шумит тайга при сильном ветре, вода мчалась через валуны и каменные глыбы, кипела в водоворотах, играла брызгами на солнце. В шивере бечеву тянули все, а Нил Лаврентьевич, стоя в лодке, правил кормовым веслом. И жена его, болезненная молчаливая женщина, закутанная в большой платок, тоже шла в лямке.

Борис натер плечо, побил ноги на прибрежных камнях, мрачно говорил:

- Володя Квачадзе не тащил бы лодку, заставил бы себя везти.

- В лямке, зато без конвоя, - отвечал Саша.

В деревне Гольтявино, на берегу, лодку поджидали местные ссыльные: маленькая седая старушка - знаменитая в прошлом эсерка, анархист - тоже маленький, седенький, с веселым, добрым лицом, и поразительной красоты девушка - Фрида. Старушку звали Мария Федоровна, старичка - Анатолий Георгиевич.

Почта не ходила два месяца, и каждому Нил Лаврентьевич вручил пачку писем, газет и журналов, а Фриде еще и посылку.

- Третий день дежурим, - весело сказал Анатолий Георгиевич, - с утра и до вечера.

- Сортировка задержала, Натолий Егорыч, - объяснил Нил Лаврентьевич, - на проход пойдем до Дворца.

Эта новость подверглась оживленному обсуждению: если в селе Дворец теперь почтовое отделение, то зимняя почта по Тайшетскому тракту будет приходить быстрее. С другой стороны, создание нового почтового отделения может предшествовать административным изменениям. Может быть, во Дворце будет новый районный центр. И, значит, новое начальство, новая метла, и будет эта метла ближе.

- Берите вещи, - распорядилась Мария Федоровна, - устроим вас на ночлег.