Анатолий Рыбаков «Страх»
С этого дня он стал чаще бывать дома, на Рождественке.
Аллилуевы заботились о нем, кормили, даже купили ему костюм. Больше всех хлопотала Аня, но истинной хозяйкой в доме была Надя, самая младшая. Ольга Евгеньевна, Аня суетились, громко, на всю квартиру переговаривались, мешали ему своим криком. А Надя, в фартуке, с щеткой, тщательно убирала квартиру, ставила все на свое место, любила порядок, чистоту - и все молча, без суеты, без крика. Настоящая хозяйка!
Вечерами она играла на пианино, для себя играла и, когда приходил ОН, переставала играть.
- Почему не играешь, зачем перестала? - спрашивал он.
- Отдыхайте, - отвечала она, - не буду вам мешать.
Она училась в гимназии, слыла там большевичкой, высмеивала в классе «душку Керенского», отказалась жертвовать деньги в пользу каких-то обиженных царских чиновников. Но все это он слышал не от нее, а от Ольги Евгеньевны.
Иногда вечерами все сидели дома, ОН просил ее почитать Чехова. ОН любил Чехова и любил, когда его читала Надя. Хорошо читала.
Аня тоже читала, но плохо, не могла удержаться от смеха, прерывала чтение, покатывалась с хохоту - ничего не разберешь… Надя читала, никогда сама не смеялась, а если смеялись слушатели, делала паузу и снова читала. Читала «Хамелеона», «Унтера Пришибеева», «Душечку» тоже читала, но, как казалось ЕМУ, без особого удовольствия.
Иногда к ней приходили подруги. Он слышал их молодые девичьи голоса… Потом они переходили на французский… Он злился, точно они говорят по-французски, чтобы что-то скрыть от НЕГО, выходил нахмуренный. Но то, что Надя знает французский, играет на фортепьяно, ее серьезность, сдержанность привлекали ЕГО.
Как-то он прилег на постель и проснулся от оклика:
- Иосиф!
Он открыл глаза. В дверях стояла Надя… Он сразу почувствовал запах гари, тлело одеяло - он заснул с трубкой в руках…
