Анатолий Рыбаков «Страх»
Альтман что-то записал на бумажке. Неужели фамилии этих профессоров? Странно! О них можно прочитать в газетах.
Упомянул Вадим и профессора Игумнова, и Анатолия Васильевича Луначарского, приходивших в их дом с иностранцами. Назвал одного польского профессора, он приходил с Глинским, известным партийным работником, другом и соратником Владимира Ильича Ленина, назвал еще несколько имен. И замолчал.
Молчал некоторое время и Альтман, затем спросил:
- Ну и о чем вы разговаривали с этими иностранцами?
- Я лично ни о чем. Это были знакомые отца.
- А вы сидели за столом?
- Иногда сидел.
- Ну и что?
- Я не понимаю…
- Я спрашиваю: ну и что?! Что вы делали за столом? Говорили?
- Нет, о чем мне было с ними говорить, это люди науки…
- Ах, значит, не говорили. Только пили и ели. А уши что? Заткнули ватой? Пили, ели и слушали их разговоры. О чем они говорили?
- На разные темы, главным образом о медицине.
- И с дирижером тоже о медицине?
И тут Вадим произнес фразу, которая показалась ему очень удачной и даже несколько взбодрила его:
- Да. Он советовался с моим отцом по поводу своих болезней.
Альтман взял в руки листок и, путаясь в ударениях, прочитал названные Вадимом фамилии.
- Это все?
В его монотонном голосе звучала уверенность, что это не все.
- Как будто все.
- Подумайте.
И опять в его голосе прозвучало ожидание того, что Вадим назовет то единственное имя, ради которого он и вызвал его сюда. Ясно: имеет в виду Шарля, муженька Вики, этого виконта, черт бы его побрал!
