Анатолий Рыбаков   «Страх»

14

Как и договорились, в три часа дня к Сталину в Кремль приехал Орджоникидзе. Коротко сообщил последние новости по своему ведомству, сухо говорил, неприязненно, в общих чертах: все в порядке. А было бы еще в большем порядке, если бы не необоснованные репрессии среди командиров промышленности.

Сталин протянул Орджоникидзе телеграмму от Берии. В телеграмме говорилось, что руководство Наркомата тяжелой промышленности скрыло аварию на одном из участков Балахнинского нефтепромысла.

Орджоникидзе удивленно посмотрел на Сталина:

- Это какая же авария? Когда?

- Там написано, - Сталин кивнул на телеграмму.

Орджоникидзе дочитал до конца, снова удивленно посмотрел на Сталина.

- Но эта авария была в июне прошлого года, шесть месяцев назад. Мелкая авария, которую тут же ликвидировали, - он смял телеграмму в кулаке, ударил кулаком по столу, - негодяй, провокатор! Я не желаю о нем даже разговаривать, пусть даст мне свидание с моим братом Папулией!

- Положи телеграмму.

Орджоникидзе бросил телеграмму на стол.

Сталин взял ее, разгладил.

- Зачем так волноваться, особенно с больным сердцем… У тебя готовы тезисы твоего доклада на Пленуме?

- Нет!

Орджоникидзе положил под язык таблетку нитроглицерина.

- Когда будут готовы?

- Не знаю.

- Пленум открывается через два дня, нельзя тянуть, все докладчики представили тезисы.

- Представлю, когда будут готовы. Если посчитаю нужным. Я - член Политбюро и имею право решать, о чем мне говорить. Мне не надо одобрения Ежова.