Анатолий Рыбаков   «Страх»

Конечно, авторитет Орджоникидзе велик, но разве меньше был авторитет Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова, Томского? И дело Рязанова, наверно, одно из звеньев этого плана - Сталин начинает обдумывать свои планы задолго и ходы начинает делать тоже задолго. Рязанов, видимо, для Сталина хороший ход - верит в него, как в Бога, и сломается мгновенно.

И потому никакими своими мыслями, никакими своими сведениями Будягин с Рязановым делиться не стал, только спросил:

- Ну и что ты хочешь от меня?

- Я прошу вас, Иван Григорьевич, выяснить и сказать мне, в чем истинная причина моего перевода, в чем истинная причина того, что на меня завели персональное дело.

- Хорошо, - сказал Будягин, - я попытаюсь поговорить с Григорием Константиновичем.

Он встал. Рязанов тоже поднялся.

- Как твой племянник?

Марк Александрович вздохнул.

- В ссылке.

- Где?

- В Сибири.

- Сибирь большая.

- На Ангаре где-то.

- На Ангаре где-то, - повторил Иван Григорьевич не то задумчиво, не то насмешливо. - Ладно! Если что узнаю, сообщу, если не узнаю, не обессудь…