Анатолий Рыбаков «Страх»
- Но я буду помогать, зачем писать?
- А как я там доложу? - Альтман поднял палец к потолку. - Что на словах обещал помогать?
Он открыл ящик, вынул папку с протоколами и с раздражением бросил ее на стол.
- Тут ваши дела, скверные дела, они записаны, а хорошие дела вы не хотите Записывать. На словах, видите ли, обещал помогать. - Он посмотрел на часы. - В общем, решайте, никто вас ни к чему не принуждает. Мы с вами уже два часа языки чешем. Как вы понимаете, у меня есть и другие заботы.
Он откинулся назад, прищурился, на губах показалась брезгливая улыбка.
- Решайте, решайте.
Вадим обмакнул ручку в чернильницу.
- Что я должен написать?
Спросил спокойно, даже с достоинством - теперь они в нем заинтересованы.
Медленно, с паузами, не торопясь, но уверенно и жестко Альтман продиктовал:
- «Я, нижеподписавшийся гражданин Марасевич Вадим Андреевич, обязуюсь сообщать органам НКВД о всех действиях и разговорах, как устных, так и печатных, наносящих ущерб Советской власти. Также по указаниям органов НКВД обязуюсь рецензировать для них произведения литературы и искусства». Написали? Вот и все. Мы не обязываем вас сообщать это за своей подписью. Мало ли что может случиться: потеряете, забудете где-нибудь, а кто-нибудь найдет, мы не хотим осложнять вашу жизнь. Поэтому лучше всего подписывать эти сообщения псевдонимом. Можно мужское имя, можно женское. Вас не оскорбит женский псевдоним?
Могильный юмор, черт возьми, еще насмехается.
- Лучше мужское, - ответил Вадим.
- Хорошо… Вас зовут Вадим… Хотите - Вацлав? Устраивает - Вацлав?
- Да.
- Допишите: «Сведения буду давать за подписью: Вацлав». Написали? Теперь подпишите… Так. И число поставьте. Какое сегодня?
