Анатолий Рыбаков «Страх»
Механически ходила она на работу, механически спускалась в метро, ехала в институт, возвращалась домой, иногда прямо в пальто, не раздеваясь, садилась на стул, смотрела на фотографии отца и матери. Мало она знала о них, папа умер от туберкулеза тридцатидвухлетним, а через год умерла и мама, хотя ничем не болела. «Истаяла от тоски, - говорила тетка - мамина сестра, что жила в Мичуринске, - он пожалел ее и взял к себе». Варя была тогда совсем маленькой, не понимала, о чем говорит тетка, допытывалась: «Куда взял?» «А туда», - отвечала тетка и смотрела на небо. Варе тоже хотелось на небо. «А нас почему папа не берет?» - «А вам здесь хорошо, вам здесь еще жить и жить, туда берут тех, кому плохо». И она истает от тоски, как истаяла мама.
Позвонила Софья Александровна:
- Варюша, я тревожусь, куда ты пропала?
- Софья Александровна, я взяла домой срочную работу, - нашлась Варя, - через несколько дней кончу, обязательно забегу.
- Саша тебе звонил?
- Да, звонил, все в порядке.
- Вот и хорошо, я ведь говорила, - обрадовалась Софья Александровна, - приходи скорее, все обсудим.
Но обсуждать нечего: Саша не будет больше звонить ей ни из Калинина, ни из Москвы. Она не услышала в его голосе ни радости, ни трепета, ни волнения. Формальный звонок. Софья Александровна, наверное, упросила, хотела загладить свою вину.
И все же какой-то далекий-далекий голос говорил, что если Саша так остро, так болезненно воспринял ее сообщение о Косте, значит, любит. А если любит, значит, не все потеряно. Только бы увидеть его, только бы поговорить с ним! Но как?
Один Игорь Владимирович заметил ее подавленность, все ходил и ходил вокруг, наконец спросил впрямую:
- Вы чем-то огорчены, Варенька, у вас усталый вид? Хотите взять отпуск на неделю?
