Анатолий Рыбаков «Страх»
- В лагере песни не поют?
- Ну, в тюрьме.
- Может, хватит?
- Нет, ты скажи, из какого фильма эта песня?
- Какая?
- А та, что Ганна пела. «Легко на сердце от песни веселой…»
- Не знаю.
- Ну вот, ты и фильмов не знаешь. Из заключения ты, дорогой мой, миленький.
- А может, я на Севере работал?
- Деньги зарабатывал?
- Допустим.
- И большие у тебя деньги?
- Какие есть, все мои. Могу тебе одолжить.
- Мне твои деньги не нужны. Думаешь, я «медхен фюр аллее»?
- Немецкий знаешь, - усмехнулся Саша, - чего ты мне допрос учинила?
- Должна я знать, с кем в постель лягу.
- Я тебе набивался? Ты меня к кузнецу привела и сюда сама затащила. Я на вокзал ехал, зачем ты меня с машины ссадила?
Она помолчала, вздохнула:
- Глупости говорим. Выпили. - И опустила голову.
- Не пей! Как отсюда на вокзал пройти?
В ответ, не поднимая головы, она спросила:
- Обиделся?
- На что мне обижаться? Другие, знаешь, и фамилии не спрашивают. А ты по всей анкете прошлась.
- Я и без анкет все знаю. Шел по коридору, видал? На трех комнатах сургучные печати, простых рабочих с «Пролетарки» и тех забрали. А ты из заключения, я это сразу поняла, если хочешь знать, даже там, в кафе, подумала и все равно тебя на улице не оставила, я к тебе со всей душой, а ты меня оскорбляешь.
Саша присел на край стула, хотелось спать. Сутки без сна и выпил.
