Анатолий Рыбаков «Страх»
- Крутят мной, как хотят, - пожаловался он, глядя на Сашу, хотел и его вовлечь в разговор. - Подсовывают путевку, вижу - липа, столько ездок и на самолете не сделаешь, а подписываю, чтобы Прошкин мог рапортовать. Если дознаются, с кого спросят? С меня спросят, зачем, мол, подписал?
- Поехали, поехали, сели на своего конька, - вздохнул Глеб. - Нет, не умеет русский человек веселиться. С чего это так, дорогуша?
Ясно, с чего, зажат человек со всех сторон, схвачен обстоятельствами за горло, тут не повеселишься. Со Всеволодом Сергеевичем Саша порассуждал бы на эту тему, а с Глебом лучше держать язык за зубами. Может, неспроста задал вопросик, может, вызывает на откровенность.
- Не знаю, - улыбнулся Саша, - как-то не думал об этом.
Подошла Люда, позвала Сашу, они вышли в гардероб.
- Егорыч, - сказала Люда гардеробщику, - получай жильца.
Гардеробщик протянул Саше руку:
- Алексей Егорович.
- Мне Люда сказала про условия. Вот, - он протянул Егорычу пятнадцать рублей, - сегодня можно переехать?
- Убраться бы надо, - ответил Егорыч, пряча деньги.
- Он съездит на вокзал в камеру хранения за чемоданом, а бабка пока уберется, - сказала Люда.
Саша вернулся к столу.
- Прикончили, - Глеб приоткрыл портфель, показывая пустые бутылки, - как, дорогуша, добавим, время еще есть, магазин открыт?
- Магазин открыт, а мы закрываемся, - возразила Люда, - две бутылки умяли, хватит, хороши будете. - Она положила на стол счет.
Саша расплатился.
Все поднялись.
- Леонид, - попросила Люда, - отведи Сашу на квартиру.
Они вышли из кафе. Хомутов пошел домой, Леонид и Глеб привели Сашу к дому, где ему предстояло жить. Спустились в полуподвал, всего пять ступенек, дверь открыла старушка, ее лица при свете тусклой лампочки Саша не разглядел.
- Принимай жильца, Матвеевна, - сказал Леонид.
