Анатолий Рыбаков «Страх»
- Освобождение я должен получить сегодня. Если не получу, дам телеграмму товарищу Калинину.
Алферов засмеялся.
- И ее тут же положат Калинину на стол?
- Не знаю. Но кто-нибудь на телеграмму ответит.
Алферов опять прищурился.
- На свое письмо товарищу Сталину вы получили ответ?
Так Письмо Сталину, наверно, у него в столе. Поэтому смеется.
- Вы поступили правильно, послав письмо товарищу Сталину?
- Разве я не имею права обращаться к нему?
- Имеете, конечно. Все обращаются к товарищу Сталину, читаете газеты, знаете. Рапортуют о достижениях, благодарят за помощь в работе, за руководство. Обращаются и осужденные, их, как вы понимаете, немало. Обратились и вы, просидели половину срока, не жаловались, не обижались и вдруг - бац! Сижу неправильно, освободите! Разве в вашем деле появились новые обстоятельства? Нет, новые обстоятельства не появились. И, видите, вам даже не ответили. Для того чтобы ответить, надо иметь основания к пересмотру дела, а оснований нет.
- Нет, значит, нет, - сказал Саша, - но человек имеет право на надежду, этого его нельзя лишить.
Алферов отодвинул стакан, поставил локти на стол, серьезно смотрел на Сашу.
- Вы правы, человек имеет право на надежду. Но человек должен обдумывать свои поступки, это его обязанность. Вы серьезно рассчитывали, что ваше письмо дойдет до товарища Сталина? Что ваше дело пересмотрят? Только потому, что вы обратились к товарищу Сталину? Нет, на это вы не рассчитывали и не надеялись. Вы слишком умны для этого. Это был необдуманный поступок. Написав письмо товарищу Сталину, вы напомнили о себе, о своем существовании, напомнили органам, к которым ваше письмо и попало. Более того, вы обвинили органы в том, что вас неправедно осудили. Нужно это вам?
