Анатолий Рыбаков   «Страх»

- Наверно, это билеты для тебя и для господина Эпштейна.

- Нет, мне и тебе. Приложена записка. Надежда Васильевна приглашает меня с моей прелестной московской подругой. Готова ли ты это принять на свой счет?

- Ладно, ладно, без комплиментов.

- На ее концертах всегда аншлаг, попасть довольно трудно.

- Да, - кисло, проговорила Вика. Эмигранты ее не интересовали, но можно ни с кем и не знакомиться - попросит Сесиль никому не представлять ее. А отказываться от такого лестного предложения глупо.

- А где зал Гаво?

- На Rue de la Boetie.

Она объяснила Вике, как проехать…

- Ровно в половине седьмого я тебя жду у входа.

Приличная публика. На некоторых дамах драгоценности.

Но Сесиль ни с кем не здоровалась, из чего Вика заключила, что здесь ее клиентов, во всяком случае постоянных, - нет. Значит, не слишком богатая публика, не высший свет. Хотя, несомненно, тут должны быть люди с громкими в старой России именами, видимо, Сесиль с ними незнакома.

- Ты получишь удовольствие, - сказала Сесиль, - у нее потрясающий голос. И потрясающая биография. Она из простых крестьян, образование три класса приходской школы, и вот, пожалуйста, мировая знаменитость, ездит по всему свету, эмиграция ее обожает. Но, честно говоря, я ее люблю как певицу и гораздо меньше как клиентку. Она капризна, она требовательна и категорична, спорить с ней невозможно.

Концерт был триумфальный. На сцене Плевицкая выглядела красавицей в сарафане и кокошнике, русская народная певица, не цыганская, не исполнительница романсов, а истинно народная, русская… После каждой песни гремели аплодисменты… Многие плакали. Когда Плевицкая запела «Занесло тебя снегом, Россия», прослезилась даже Вика.