Анатолий Рыбаков «Страх»
- Напрасно голодаете, - сказал Шарок, - прекратите голодовку, помрете - ваш сын останется сиротой.
Он придвинул к себе чернильницу, блокнот.
- Точно: фамилия, имя, отчество ребенка?
- Фамилия моя Звягуро, зовут сына Тарас Григорьевич.
- Где его документы? Метрики?
- У него нет документов, нет метрик.
- Почему?
- А какое это имеет значение?
- Лидия Григорьевна, - мягко сказал Шарок, - я готов вам помочь. Органы, изолируя родителей, обязаны проявлять заботу о малолетних детях. О вашем ребенке, вероятно, тоже позаботились. Если это так, то надо правильно оформить документы, чтобы потом вы могли его найти. Если же он ушел из приемной сам, то объявим розыск. Для этого нужны приметы.
- Обыкновенный мальчик, семи лет, белобрысый, голубоглазый, не произносит «р», одет в белую рубашку и коричневые штанишки. Пальто из синего сукна, на вате, теплый серый платок, валенки… Документов при нем нет, у него вообще нет документов, это мой приемный сын, я его подобрала в Сибири, родители его погибли. Знает свое имя - Тарасик, знает меня как маму - Лидию Григорьевну.
Все ясно. Старая дева, привязалась к своему Тарасу, совсем ошалела, ради него пойдет на все.
- Усыновление оформлено? - спросил Шарок.
- Вы задаете странные вопросы. Как я могла оформить усыновление? Ведь у меня нет паспорта, куда его вписать. Но Алферов, ваш уполномоченный, в курсе, я ему официально написала.
- Да, - задумчиво проговорил Шарок, - дело очень сложное. Никаких формальных прав на этого ребенка вы не имеете. Не ваш ребенок. И давать вам о нем сведения мы не обязаны.
- Он мой сын, - сказала Звягуро, - я его воспитала. Своей матерью он считает меня.
