Анатолий Рыбаков «Страх»
Гай был человек циничный и жестокий. Как-то, получая от него указания о допросе троцкиста, знавшего Смирнова, Шарок сказал, что хочет сначала составить вопросник.
Гай презрительно посмотрел на него и спросил:
- Хотите познакомиться с моим вопросником?
- Да, конечно.
Гай вытащил из ящика стола резиновую милицейскую палку, покрутил ею в воздухе.
- Вот мой единственный вопросник. И вам советую обзавестись таким же.
Но это было еще до официального указания Сталина о применении физических методов воздействия, и держать в столе такой «вопросник» Шарок побоялся.
Гай сразу без обиняков объявил Смирнову, что тот полностью изобличен показаниями не только Ольберга, Рейнгольда, Дрейцера, Гольцмана и Мрачковского, но и Зиновьева и Каменева (на этот раз это было правдой - Зиновьев и Каменев уже показания дали) и ему остается только подтвердить их показания и признать свою вину.
В подтверждение своих слов Гай протянул Смирнову протоколы допроса Зиновьева и Каменева.
- Почитайте.
Однако Смирнов отказался их читать.
- Вы все можете, - ответил он, - можете даже положить передо мной Евангелие от Матфея, где он свидетельствует, что я террорист. Типографий для этого у вас достаточно.
- Не верите? - усмехнулся Гай. - Сейчас поверите.
Он поднял трубку внутреннего телефона, говорил с кем-то мало понятными Смирнову фразами, положил трубку, потом стал что-то писать, не обращая внимания на Ивана Никитича.
В дверь постучали.
- Войдите! - крикнул Тай.
Дверь открылась. Сопровождаемый караульным, в комнату вошел человек, в котором Смирнов не сразу узнал Зиновьева, он едва держался на ногах, тяжело дышал, лицо больное, одутловатое.
