Анатолий Рыбаков   «Страх»

Зиновьева, больного, едва стоящего на ногах, ночью ввели в кабинет Агранова. Кроме Ежова и Агранова в кабинете находились Миронов и Молчанов. Миронову Ежов приказал вести подробный протокол. Ягода под каким-то предлогом отсутствовал, не хотел быть при Ежове на вторых ролях, ревниво следил за его действиями, надеясь на какую-нибудь промашку.

Поминутно заглядывая в свой большой блокнот, в котором он записывал указания товарища Сталина, Ежов сказал, что, по абсолютно достоверным сведениям, Япония и Германия собираются весной 1937 года напасть на СССР. Поэтому СССР сейчас особенно нужна поддержка международного пролетариата. На пути этой поддержки стоит Троцкий. И Политбюро рассчитывает, что Зиновьев поможет партии окончательно разоблачить Троцкого и его бандитские организации. Если Зиновьев это сделает, то он докажет, что наконец разоружился перед партией до конца.

- Чего вы от меня хотите конкретно? - тяжело дыша, спросил Зиновьев.

- На открытом судебном процессе вы должны подтвердить, что по указанию Троцкого готовили со своими единомышленниками убийство Сталина и других членов Политбюро и одно такое убийство осуществили - товарища Кирова.

- Такой фальшивки вы от меня не получите.

- Ну что ж, - Ежов опять заглянул в блокнот, - передаю вам слова товарища Сталина: «Если Зиновьев признается, ему будет сохранена жизнь. Откажется - его и всех участников оппозиции до единого будет судить закрытый военный трибунал».

- Вам нужна моя голова, - тихо сказал Зиновьев. - Ладно, преподнесите ее Сталину на блюде.

- Но вы ставите на карту и жизнь тысяч оппозиционеров, они в ваших руках.

- Что бы я ни подписал, вы убьете меня, убьете еще тысячи людей, истребите всю ленинскую гвардию. - Зиновьев помолчал, собирая силы, и последнюю фразу произнес решительно и категорически: - Повторяю, от меня вы ничего не добьетесь.