Анатолий Рыбаков «Страх»
Управившись с делами, Варя навещала Михаила Юрьевича. В комнате, тесно уставленной шкафами, полками, этажерками, сплошь забитыми книгами, альбомами, папками, царил полумрак. Освещен был только стол, уставленный баночками, стаканами с кисточками, ручками, карандашами, тут же лежали тюбики с клеем и красками, ножницы, бритвочки - все, что нужно Михаилу Юрьевичу для работы. Варя с ногами забиралась в старое кресло с продавленным сиденьем и высокой спинкой.
Пахло красками, клеем, уютно выглядел Михаил Юрьевич в клетчатой домашней куртке, старомодный холостяк в пенсне.
Склонившись над столом, он подклеивал страницы какой-то ветхой книги.
Как-то Варя увидела у него на столе томик Сталина, удивилась:
- Вы это читаете?
- Приходится. Для работы.
- А где вы работаете?
- Я работаю в ЦУНХУ.
- ЦУНХУ?.. Что это такое? Первый раз слышу.
- Центральное управление народнохозяйственного учета. Раньше называлось правильнее - ЦСУ, Центральное статистическое управление. Я, Варенька, статистик. Знаете такую науку?
- Скучная наука, - заметила Варя, - все цифры и цифры.
- Ну почему же. За цифрами стоит жизнь.
- Когда я вижу в газетах цифры, сразу ее закрываю: скучно читать. И все врут, все неправда.
- Нет, цифры не всегда врут, - сказал Михаил Юрьевич серьезно, - иногда говорят и правду. Вот, например.
Михаил Юрьевич открыл заложенную страницу в книге Сталина.
- Это доклад товарища Сталина на XVII съезде. Товарищ Сталин сравнивает 1933 год с 1929 годом, и получается, что за эти годы мы потеряли 153 миллиона голов скота. Больше половины.
- Что же случилось, падеж? Мор? - насмешливо спросила Варя.
- Товарищ Сталин объясняет это тем, что во время коллективизации кулаки забивали скот и уговаривали это делать других.
