Анатолий Рыбаков «Страх»
- На меня глядя?
- Возможно.
- Пожалели, значит, - усмехнулся Саша.
- Допускаю. Я сейчас, извините, до ветру выскакивал, так чуть задницу не отморозил, хотя сортир у нас хороший, в сарае, не дует, а вы двенадцать верст отмахали. Вот я вам и посочувствовал в стихотворной форме. Вы ведь не чужды литературе, кажется?
- Да, люблю читать. Конечно, когда есть что.
- С этим здесь туговато, - согласился Алферов, - раньше вас учительница снабжала книгами, а теперь ее нет. Почему бы вам с новой не познакомиться? Тоже молодая, интересная.
В ответ Саша хмуро промолчал - вопрос был бестактный.
- Не нравится, значит, - засмеялся Алферов, - вот видите как вы вольготно живете, Панкратов. Для заключенного, для тысяч заключенных, для сотен тысяч заключенных, - он многозначительно посмотрел при этом на Сашу, давая ему возможность оценить громадность цифры, - так вот, для заключенных женщины вообще недоступны. И уж если кому-нибудь выпадет такое счастье, то он разбираться не будет. Была бы баба. А вы привередничаете, вам подавай не только с образованием, но чтобы и по другим статьям все было на высшем уровне. Вот какая у вас вольготная жизнь.
Сашу тяготила болтовня Алферова, нашел время - сейчас, когда решается его, Сашина, жизнь.
- Что же делать человеку при такой вольготной жизни, - продолжал между тем Алферов, - тем более человеку, склонному к исторической науке? А? Тем более читать нечего…
И, не дожидаясь Сашиного ответа, заключил:
- Писать самому. А? Правда?
Понятно. Прочитал его рассказы, посланные маме. Скотина все же, мог бы помолчать об этом.
- Я ведь тоже пишу, - продолжал Алферов, - правда, не по истории, а по философии. Могу похвастать, - он вышел в кабинет, вернулся с пачкой отпечатанных в типографии листов. - Видите, верстка моей новой книги, здесь написал, в Кежме: «Начала философии Декарта». Вы не читали Декарта? Нет? Любопытный философ, пытался соединить Бога с реальным существованием мира. Не интересуетесь философией? Напрасно. Историк должен быть философом, и наоборот.
