Анатолий Рыбаков «Страх»
- Столько натворил и не признается?
- Нет.
- Он не жалеет своей жизни?
Миронов пожал плечами.
- И не жалеет жизни своих детей?
Миронов молчал.
- У него два сына. Неужели не жалеет ни старшего, ни младшего?
Миронов не знал, что ответить…
- Что же вы молчите?! Я у вас спрашиваю!
- Я думаю, что жалеет.
- Ах, вы так думаете! - злобно проговорил Сталин. - Тогда не говорите мне, что Каменев, или Зиновьев, или кто-то там еще не дают показаний. - Он обвел всех тяжелым взглядом. - Скажите им, что бы они ни делали, как бы ни выкручивались, им не остановить хода истории. Или они будут спасать свою шкуру, или подохнут, так им и передайте! Хотят сохранить жизнь, пусть дают показания! Поработайте над ними, поработайте, пока они не приползут к вам на брюхе с признаниями в зубах!
Все молчали. Когда Сталин находился в состоянии гнева, любое неосторожное слово могло дорого обойтись тому, кто его произнесет.
После паузы Сталин уже спокойно, вполголоса сказал:
- А Зиновьеву передайте: если он добровольно согласится предстать перед судом, перед открытым судом, и во всем сознается, ему будет сохранена жизнь. А если нет, его будет судить военный трибунал. И он будет расстрелян. И все его сторонники, нынешние и прошлые, будут расстреляны. Если ему не нужна собственная жизнь, пусть подумает о жизни людей, которых затянул в болото.
Ягода и его помощники вышли.
Сталин поднялся, прошелся по кабинету Ежов тоже поднялся, но Сталин сделал ему знак сидеть.
- Сколько, же человек реально они сумеют вывести на суд?
- Шестнадцать.
